Фига в кармане, или хитрый путь Мастера

periskop — 12.10.2014 Теги: Рязанов Интересный взгляд на рязановский фильм "О бедном гусаре замолвите слово":

В качестве примера ужасной и абсолютной недостоверности, жертвы советской реальности, хочу привести кино «О бедном гусаре замолвите слово». Фильм снят в 1980 году режиссером Эльдаром Рязановым по сценарию Григория Горина. Действие происходит в России в первой половине XIX века. Там есть фраза о том, что прошло тридцать лет после окончания Отечественной войны, так что мы можем предположить 1842–1844 годы, но точного времени не озвучено.

На мой взгляд, этот фильм – один из самых страшных примеров того, как можно насиловать историю в кино и при этом остаться безнаказанным. Я даже не буду рассматривать, как персонажи одеты (в пародии на гусарский мундир), попробуем разобрать сюжет.



В одном из гусарских полков Российской империи доносчик обнаружил заговор: пять офицеров собирались, что-то недозволенное читали, пили и что-то не то говорили. В эпоху Николая I к доносам, особенно о заговорах, относились серьезно. И вот появляется некий чиновник, который должен заговор расследовать, и он придумывает страшно любимую советской литературой провокацию: давайте мы заставим этих офицеров расстрелять бунтовщика, и тогда увидим. Если откажутся, подадут в отставку – можно преследовать. Всего этого не могло быть в принципе!

Начнем с того, что в России в первой половине XIX века вообще не существовало смертной казни! После пяти казненных декабристов ни одного человека не приговаривали. Нет, были военно-полевые суды во время подавления Польского восстания, но это – в условиях боевых действий, в охваченной мятежом стране.

Во-вторых, приговоры о смертной казни утверждал лично император. Сфальсифицировать его согласие – преступление похлеще болтовни за бутылкой водки!

В-третьих, Российская империя была правовым бюрократическим государством. И такое «а давайте-ка этого человека расстреляем» просто было нереально. И вот на таком построен весь сюжет. Я не говорю уже, что если бы кто-то назначил для расстрела офицеров, любые пять, даже самые преданные государю, подали бы в отставку: они офицеры, а не палачи. В императорской России были очень четкие понятия о том, что должен и чего не должен делать офицер. Поэтому сценарий провокации очень странный. Разве что замысел крылся в обратном: если не подадут в отставку, то как-то подозрительно!


Авторы, кроме того, умудрились напихать в сюжет множество исторических ошибок, которые фильм добивают. Обратимся к главному герою, графу Мерзляеву. В начале нам сообщают, что он имеет чин действительного тайного советника. Это, согласно табели о рангах, чин второго класса, его получал не всякий министр. Действительный тайный советник никак не мог заниматься провокацией в каком-то уездном городке: мало того, что у него слишком важная должность, так еще и на всю империю таких людей было трое-четверо, их прекрасно знали в лицо! При этом сама должность его, чиновник для особых поручений императорского дворца, – мелкий пост порученца при министре. Но при каком министерстве? Если действительно при «императорском дворце» – это, вообще-то, высокопоставленный завхоз.


Еще один потрясающий ляп: Мерзляев ходит только в штатском. И опустим, что не по моде того времени. Но почему в штатском? Видимо, опять советский стереотип – для конспирации, как у сотрудников спецслужб. Но вот только в описанную эпоху это дало бы прямо противоположный эффект.

Тогда мундир носили все: студенты, гимназисты, чиновники. Николай I писал: «Вы могли бы сказать Пушкину, что неприлично ему одному быть во фраке, когда мы все были в мундирах, и что он мог бы завести себе по крайней мере дворянский мундир; впоследствии, в подобном случае пусть так и сделает». Понимаете, Пушкин – поэт, человек искусства, он мог себе позволить выделяться, это целью и было. Но секретный чиновник в сюртуке? Он бы стал объектом самого пристального внимания: что за барин такой?

Потом нам показывают офицерское собрание, висят знамена, трофейные, так как иначе под ними стоял бы часовой, но вроде русские, пехотные. Очевидно, офицеры разгромили пару своих же полков и оттуда добыли знамена.

Порядки в полку просто ужасные! Приходят на офицерское собрание в одной рубахе, когда обращается полковник – не только не встают, но вообще ноль внимания: продолжают пить и играть в карты. К слову, сама игра в карты была запрещена уставом, и за нее преследовали.

Дальше мы видим сцену казни, невероятной, невозможной сцены казни, на которую нет судебного разрешения. Проходит она в диком поле, расстреливаемого поставили у стога. Но, простите, это не полигон НКВД 1930-х годов! Авторы забыли даже картинку из учебника про казнь петрашевцев. Если уж кого-то и казнили, это был публичный акт, чтобы другим неповадно. А расстреливать из пистолетов – это уже вообще за гранью. Средняя дальность пальбы примерно 5–6 шагов, это оружие ближнего боя. Попасть с их расстояния было нереально. Правда, они при саблях, видимо, чтобы добить.

Этот фильм – фантастика, не имеющая ничего общего с исторической действительностью, но, к сожалению, такое насилие над историей приводит к формированию образа. Люди-то думают, что такое действительно было: расстрелять человека просто так, офицеры боялись выйти в отставку и тому подобное. Яркий пример того, что выходило, когда люди очень слабо представляли себе историю собственного отечества, эдакая мрачная фантастика.


* * *
Однако, если обратиться к самому Рязанову, то он ставил перед собой совершенно иную цель, по его словам - не обличить "дурацкую, бестолковую, палочную и жестокую николаевскую Россию", а совсем другое. Давайте послушаем самого творца - какую имено фигу он держал в кармане в этом случае? Итак:

...В этой ленте иносказательно, на материале девятнадцатого века, на реалиях николаевской России говорилось о страшном, больном и зловещем периоде нашей жизни — о провокациях и репрессиях сталинщины. Делать фильмы, сочинять пьесы, писать книги о том, как уничтожили многие миллионы ни в чем не виноватых людей — по сути, цвет нации,— было в те годы запрещено.

Нам казалось, что хотя бы языком Эзопа, намеками, аллюзиями мы сможем коснуться болезненной общественной опухоли, насильственно загнанной внутрь. Сценарий был написан нами — Григорием Гориным и мной — летом и осенью 1978 года.

Так что по словам Рязанова и не собирался объективно отображать ту эпоху, у него были другие намерения.

Но и тут всё не так просто. Дело в том, что режиссёр писал про "эзопову сталинщину" уже в 1990-м, да ещё и в легендарном "Огоньке" (№36/1990) Коротича - всесоюзном светоче перестроечной либерастии. Так что он вполне мог приписать себе модные замыслы фиги в кармане просто задним числом, чтобы попасть в струю обличения.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив